В мирное время только пришедшего издалека и едва знающего местные обычаи чужеземца нельзя было оставлять одного в афганской столице – например, автора этих строк. Сегодня никто, в том числе охраняемый американцами президент Хамид Карзай, не может чувствовать себя в безопасности. Настолько, что даже его афганских телохранителей сменили американцы. На Карзая было организовано четыре покушения, последний раз 18-го апреля 2008-го года. На выборах 2004-го года он ещё получил большинство в 55%, но сегодня - не способен управлять уже и близлежащими к Кабулу провинциями, поэтому его в насмешку называют правителем Кабула. Выбор противника   По мнению президента Барака Обамы, в Афганистане решается, будет ли способно правительство защитить Америку от нападений, подобных атаке на башни-близнецы. Если да, то этим решается одна из двух стратегических целей вашингтонской внешней политики. Другая цель, естественно, открытость нефтяных путей. Даже если об этом почти не говорят, и в этом плане Афганистан является ключевой страной.  По отношению к этим двум стратегическим целям второстепенно, что Обама хотел бы в Афганистане показать республиканцам: он тоже крутой парень, готовый в любой момент использовать войска для защиты американских интересов. И ещё менее важно, что перед Саудовской Аравией, Ираном, Пакистаном и Россией нужно доказывать: Белый дом не сдаст ближневосточных и среднеазиатских позиций, отвоёванных Соединёнными Штатами в серии войн ценой тяжёлых потерь. В самом начале избирательной кампании, в августе 2007-го Обама ещё говорил об Афганистане: «У нас там имеется задача, которую надо выполнить, и необходимо достаточное количество солдат, чтобы мы не только бомбили деревни и убивали граждан, причиняя этим огромные проблемы…»  Республиканцы тогда потребовали, чтобы он попросил извинения от рискующих жизнью солдат. Извинения не последовало, потому что у военных операций НАТО в это время было больше жертв среди мирного населения, чем среди мятежных сил. Но сегодняшние формулировки Обамы намного осмотрительнее. Нынешнее положение Соединённых Штатов не позволяет ни малейшей беспечности при выборе своих противников. И Обама, видимо, имеет смелость для претворения сформулированных во время предвыборной кампании изменений. Об этом свидетельствует остановка производства многоцелевого истребителя F-22, сближение с Кубой, смягчение риторики против Ирана, а теперь - провозглашение новой афганской доктрины.   Вероятно, Обама правильно оценил и то, что по сравнению с Ираком, где общественные и военные брожения относительно снизились, вывод войск из Афганистана ни стратегически, ни экономически не своевременен. Напротив. Афганистан сегодня является тем местом, откуда Соединённые Штаты только тогда могут выйти без ущерба для престижа и без утраты стратегических позиций, когда выполнят взятые на себя задания.  Публично это означает только и исключительно ликвидацию террористических баз, планирующих террористические акты против Соединённых Штатов. Обама не обещает заниматься строительством современной демократии из камней Гиндукуша, песков Кара-кума и маковых головок. Может, он осознаёт, что эту непросматриваемую географически и этнически страну, состоящую из воюющих друг с другом племён, отрядов полевых командиров и наркобаронов, живущую с гуманитарной помощи, наёмничества и денег от наркоторговли, в обозримом будущем бессмысленно демократизировать. Сегодня уже он публично не обещает поимку Усамы бен Ладена, хотя, в качестве кандидата на пост президента, это и обещал. Из внешних условий разрешения кризисного афгано-пакистанского узла самое важное – нейтрализация граничащего с Запада семидесятимиллионного Ирана. Обама из тактических соображений не исключает в отношении Ирана применения военной силы. Из-за отрицающего холокост иранского президента он не присутствовал на антирасистской конференции ООН в Женеве. Всё это жесты. Но, несмотря на недовольство республиканцев и Израиля, он готов без предварительных условий к переговорам с Исламской Республикой Иран. Это факт.   Иран в любое время готов истребить Израиль под знаменем священной войны, и оглашением подобных намерений чрезвычайно осложняет жизнь Обаме, но отнюдь не стремится к обострению напряжённости с Соединёнными Штатами. То есть, будет иранская бомба или не будет (Тегеран отрицает, что готовится её изготовлению), компромиссы возможны.  А если в деле Израиля, талибов и прекращения иранской поддержки Аль-Каиды создадутся компромиссы, то ядерный вопрос отойдёт на задний план в таком мире, который уже осознал, что бомба означает опасность в руках террористических организаций, а не стабильных режимов. То есть, если Иран откажется от поддержки талибов, это будет более значимо для снижения ядерной угрозы, чем если он откажется от обладания ядерной бомбой. В прозвучавшей 27 марта программной речи о ситуации в Афганистане Обама однозначно заявил, что Вашингтон сконцентрируется на ликвидации гнёзд терроризма. Хотя это чертовски тяжёлая задача, после семи лет талибского террора есть шанс завоевать благосклонность и поддержку населения в борьбе с талибами. Это военное решение всё же легче, чем длительное наведение порядка, ключ которого, по мнению многих, лежит в реформации ислама. О последнем две ведущих державы региона, Иран и Саудовская Аравия, и слышать не хотят. Отрубание рук согрешившим против ислама, отношение к женщинам, как к животным, священная война против неверных – это не единственно возможное прочтение Корана. Но пока ведущие страны ислама придерживаются такого прочтения, до тех пор и Вашингтон вынужден ограничивать свои цели.  В противном случае он вступит в конфликт с двумя из десяти ведущих производителей нефти. Поэтому недавно посещая Стамбул Обама обратился одновременно и к умеренному и к радикальному крылу ислама, и он был прав, говоря: Соединённые Штаты Америки не воюют с исламом. Самая опасная точка мира Обама, представив «стратегию Соединённых Штатов в Афганистане и Пакистане», мотивировал увеличение численности войск тем, что террористические силы наносят серьёзный ущерб союзникам по НАТО и правительственным войскам, контролируют большие территории, готовят террористические акты в Пакистане и Европе. Поэтому единственная возможность избежать таких террористических актов, как 19-го сентября, или ещё более тяжёлых – ликвидация талибских мятежников и Аль-Каиды. Усама бен Ладен и его правая рука Айман аз-Завахири, по мнению президента, «почти достоверно» скрываются в северо-западной горной местности Пакистана, и это, таким образом, «самая опасная точка мира для американского народа».  «Мы находимся в Афганистане для того, чтобы противостоять общему врагу, разгромить, разрушить и ликвидировать Аль-Каиду там и в Пакистане….», - сказал Обама и убеждал Пакистан в том, что выкурить Аль-Каиду из северо-западных районов – их общий интерес. Террористы виновны в смерти многих тысяч пакистанцев, убили бывшего премьер-министра Беназир Бхутто, взрывали здания и отпугивали иностранных инвесторов.  Свои доводы он подкрепил обещанием новой программы помощи Пакистану на 7,5 миллиардов долларов. Это на полмиллиарда в год больше, чем за прошлые десять лет. Но хватит ли этого для 140 миллионов жителей Пакистана? Это то, что относится к публичной части доктрины Обамы. Потому что есть, по всей видимости, ещё и непубличная часть. План неосуществим в полной мере, например, без увеличения интенсивности разведывательной деятельности.  Из всего шестнадцати занимающихся разведывательной деятельностью американских агентств нужно отыскать и взрастить тех агентов, которые за два года, возможно, изменят соотношения сил в террористической войне, направляемой из мечетей, отстроенных на саудовские деньги медресе и горных лагерей подготовки.  Американским службам для того, чтобы вообще отыскать базы и места укрытия Аль-Каиды, нужно выполнять работу в Афганистане намного квалифицированнее, чем в Ираке и Пакистане. Герат, находящийся близ иранской границы и бывший когда-то столицей империи Тамерлана, уже сейчас упоминают, как шпионский центр наподобие Касабланки во II Мировой войне. Афганская нефть В Афганистане нет нефти, но афганский нефтяной маршрут настолько же важен для Соединённых Штатов, как и фронт войны с терроризмом. Герат – это не только Касабланка наших дней, но и центр афганского плоскогорья. Почти двадцать лет назад в этой восточной части страны начали планировать газопровод и нефтепровод в направлении север-юг.   Туркменистан – северный сосед Афганистана. Неизвестная, далёкая страна, у которой под песками пустынь находятся пятые в мире по величине сокровища природного газа, весьма значительны также и запасы нефти.  Залежи Казахстана, новые залежи Узбекистана вместе со старыми залежами Азербайджана невероятно подняли значимость среднеазиатского экономического пространства в такой период, когда на четыре барреля добытой нефти приходится один баррель нефти из недавно разведанных запасов. Этот ракурс мотивирует американские планы в той же степени, как и война против терроризма. Вашингтон, конечно же, оперирует перед общественным мнением необходимостью ликвидации международного терроризма. Но всё же, формула «кровь и нефть», которую можно приложить ко всем важным событиям прошедших пятидесяти лет ближневосточного и средневосточного регионов, действительна и для новой доктрины Соединённых Штатов в Афганистане.  Ведь пока Иран остаётся цитаделью исламского фундаментализма, а Россия, как раз благодаря запасам нефти, противостоит в качестве соперничающей мировой державы евроатлантическому сообществу, до тех пор Афганистан считается одним из важнейших стратегических маршрутов нефти. И говорит ли об этом Обама, или не говорит, но этот маршрут Вашингтон непременно желает держать под контролем.   Это другой важный момент новой афганской стратегии Обамы: после обеспечения безопасности транспортировки иракской нефти часть американских войск была перегруппирована в Афганистан с той целью, чтобы найти новые маршруты среднеазиатским запасам нефти и газа в сторону страдающего от серьёзных энергетических проблем Пакистана и Персидского залива. Этим можно привлечь к войне против терроризма Пакистан и европейских союзников. Ещё рано забывать, что во время избирательной кампании Обама обозначил задачей номер один национальной стратегии Соединённых Штатов ликвидацию нефтезависимости. Этот интерес диктует теперь пацификацию* Афганистана или хотя бы сохранения там, во что бы то ни стало, американского влияния. Ибо хоть у Афганистана и нет собственной нефти, но для Запада эта страна является единственной местностью, через которую можно транспортировать нефть бывших советских среднеазиатских республик.  * Пацификация - насильственное усмирение восстания, народного возмущения или национально-освободительного движения от лат. Pacificatio – умиротворение – прим. перев. Это уже давно не просто теоретическая возможность. Компания “Унокал” (“Unocal”, “Union Oil Company of California”) с 1995-го года ведёт с Афганистаном переговоры по строительству как газопровода на три миллиарда долларов, так и нефтепровода.  Проект, который с точки зрения американцев можно считать альтернативой шаткому “Набукко”, в наименее безопасной, раздираемой террористическими атаками и межплеменными разборками стране по сей день не мог быть осуществлён. Но документация всё ещё пылится в сейфе калифорнийской фирмы, и если положение в Афганистане изменится, то проект можно осуществить в любой момент.  Когда в 2004-ом году китайская государственная нефтекомпания пыталась выкупить “Унокал”, американская “Шеврон” отреагировала мгновенно. Контроль над “Унокал” и «афганской нефтью» находятся сегодня, таким образом, в руках большо