И.Ходаков: Афганистан - память и уроки 14:07 12.11.2009 В этом году мы вспоминаем двойную юбилейную, а точнее, памятную дату - тридцать лет со дня ввода советских войск в Афганистан и двадцать - со дня вывода их оттуда. Те далекие события и по сей день неоднозначно воспринимаются в стране, порождая дискуссии как на страницах газет, так и на бытовом уровне. Неоднозначно отношение в российском обществе и к воинам-афганцам. На исходе 80-х оно было, безусловно, положительным во многом благодаря как официальной позиции властей, циклу популярных и по-своему романтичных "афганских" песен и кинофильмов, так и яркой фигуре командарма Громова. В декабре 1991 года Беловежским соглашением было разрушено не только единое геополитическое пространство, но и идеология, на государственном уровне объединявшая народы, населявшие СССР. В общественном сознании произошло пере-
осмысление многих исторических событий, особенно советского прошлого, в том числе и афганской войны, и как следствие стало меняться отношение к ее ветеранам. В определенной степени это было связано с тем, что немало бывших воинов-афганцев, не найдя себя в мирной жизни, оказались в рядах криминальных структур - в по-своему близкой им обстановке, сопряженной с риском для жизни и силовым решением проблем. На современном этапе тема афганской войны не носит сугубо академического характера, ибо спустя двадцать лет после вывода из страны советских войск Афганистан по-прежнему остается горячей точкой в Центрально-Азиатском регионе. Именно поэтому актуальна взвешенная оценка нашего военного присутствия в этом так никем и не покоренном государстве, тем более что, по мнению ряда экспертов, оккупация Афганистана американскими войсками и их натовскими союзниками во многом представляет собой зеркальное отражение действий там советской 40-й армии. В самом деле, если не принимать во внимание военно-политические детали, обусловленные различными причинами ввода советского и американского контингентов войск в Афганистан, остается неизменной сущность явления - соприкосновение в экстремальной ситуации боевых действий принципиально различных мировоззренческих установок постхристианской техногенной и традиционной исламской цивилизаций. Собственно, противостояние Европы и мусульманского Востока вот уже тридцать лет нигде в мире не ощущается так остро, как в горах Афганистана. Почему? Ментальные установки традиционного общества определяются приоритетом родовых ценностей над устремлениями отдельной личности, индивидуальные интересы которой нередко приносятся в жертву корпоративным и религиозным. Их ценности определяют стереотип поведения мусульманина, и за их интересы он готов, не задумываясь, умереть. Кроме того, традиционное сознание разделяет мир на своих и чужих. Последние, с точки зрения традиционалиста, несут угрозу самому образу жизни племени и освященному веками его быту. Поэтому война с чужими, вне зависимости от их политических целей и деклараций, является необходимостью, обусловленной инстинктом самосохранения социума. Добавим к этому присущие исламу фатализм и веру в посмертное существование, также притупляющие в сознании воина страх смерти. Европейскому сознанию, напротив, свойственно переживание уникальности каждой человеческой жизни и как следствие заинтересованность общества в стабильном развитии без каких бы то ни было социальных, политических и военных потрясений, сопряженных с возможностью человеческих жертв. В качестве примера приведем критическое отношение общественных структур западных государств к перспективам проведения наземной операции против Югославии в 1999 году. Во-первых, это грозило серьезными людскими потерями, во-вторых, дестабилизацией жизни. Вспомним также о выводе испанских войск из Ирака после терактов в Мадриде 11 марта 2004 года; свержение Хусейна обошлось американцам без кровопролитных боев и во многом произошло благодаря не только измене части иракского командования, но и военно-техническому преимуществу сил коалиции, позволявшему уничтожать подразделения противника на безопасном для себя расстоянии. Думается, не в последнюю очередь именно приведенными причинами следует объяснять фактическое отсутствие в Советском Союзе информации, касавшейся наших военных потерь в Афганистане, ибо целое поколение, выросшее в условиях мира, попросту было к этому не готово. Да и американцы, как и их союзники, также не стремятся обнародовать данные о своих потерях, хотя официально и не скрывают число погибших в Афганистане. Однако понимание принципиального различия мировоззренческих установок традиционного восточного и западного обществ пришло сравнительно недавно. Увы, советское руководство конца 70-х, принимая решение о вводе войск в Афганистан, находилось в плену марксистских догм и не учитывало силу традиции, определявшей менталитет народов этой страны, для которых мы да и зависимый от нас кабульский режим были чужими. Кроме того, моджахеды в борьбе против 40-й армии - как в настоящее время против американских войск - использовали религиозный фактор, роль которого руководство СССР недооценило. Изучение последствий ввода советских войск в Афганистан нельзя проводить без анализа геополитической ситуации в регионе в целом.. На современном этапе ряд государств Центральной Азии, прежде всего Ирак, Иран, Пакистан и Афганистан, составляют, образно говоря, пояс нестабильности в регионе. Напряженная обстановка, сложившаяся там примерно в 70-е годы XX столетия, обусловлена рядом факторов. Вспомним ирано-иракскую войну, вспыхнувшую за год до введения нашего контингента войск в Афганистан; сложный характер индийско-пакистанских отношений на фоне обладания данными странами ядерным оружием и стремление приобрести его Ираном; курдскую проблему, а также противостояние шиитов и суннитов. Наиболее дальновидные представители этих стран (генералы Касем в Ираке и Дауд в Афганистане) не раз пытались вывести свои государства на путь модернизации. И нередко в этом процессе роль армии становилась решающей. Там же, где в Центрально-Азиатском регионе к власти приходили религиозные лидеры - Хомейни в Иране и мулла Омар в Афганистане, - общество скатывалось в пропасть нищеты. Однако и в указанных странах генералы не сумели удержаться у власти и погибли. Почему? Для ответа на этот вопрос обратимся к истории. В 1893 году между афганским эмиром Абдуррахманом и английским дипломатом Дюраном было подписано соглашение, разделившее Афганистан и Британскую Индию. На сегодня это международно признанная афгано-пакистанская граница, однако официальный Кабул отказывается считать ее законной. Во многом природа конфликта во внутриафганских межплеменных и афгано-пакистанских отношениях заложена именно в линии Дюрана, проведенной британцами в обход интересов местных племен, прежде всего пуштунов, ответивших на британо-афганское соглашение рядом антианглийских восстаний. Пуштуны - народ древний, воинственный и талантливый. Именно его представители не раз пытались как модернизировать Афганистан, так и превратить его в образцовое исламское государство. Собственно, к пуштунам принадлежат наиболее яркие и столь же непохожие друг на друга представители военно-политической и религиозной элиты Афганистана второй половины XX столетия: король Мухаммед Захир Шах и президент Наджибулла, генерал Дауд и лидер талибов Мухаммед Омар. Неудивительно, что именно этот народ основал в XVIII веке Афганское государство. Пуштуны - потомки скифов и сарматов, в более широком плане - ариев. Изолированное географическое положение, обусловленное спецификой горной местности, наложило отпечаток на мировоззрение пуштунов. Они консервативны - социальная структура их общества остается неизменной многие столетия. Следовательно, менталитет пуштунов основан на четком разделении мира на своих и чужих, что и предопределило их борьбу сначала под знаменем моджахедов, а потом и талибов против чужих, то есть людей иной культуры и религии. Фактор традиции и не учли советские руководители, принимая решение о вводе войск в Афганистан. Впрочем, поддержка Пакистаном талибов, как и ранее моджахедов, также оказалась серьезной геополитической ошибкой: окрепшие в антисоветской борьбе талибы приобрели неплохой боевой опыт и пожелали создать свое государство (что и произошло) - Вазиристан, с которым пока пакистанские войска не в силах справиться. Помимо пуштунов Афганистан населяют более тридцати народов, имеющих различные исторический возраст и социально-культурный уровень развития. Даже их антропологический тип далеко не одинаков: белолицые и высокие пуштуны весьма не похожи на смуглых и низкорослых туркмен и узбеков.. Эти народы, как показала история, готовы консолидироваться только перед лицом внешней опасности, в отсутствие которой этнические лидеры демонстрировали неспособность достичь единства. На этом фоне мнение западных аналитиков, что именно ввод советских войск в Афганистан привел к дестабилизации политической обстановки в стране и гражданской войне, не кажется вполне обоснованным. Попытки же наиболее ярких афганских руководителей во второй половине XX века консолидировать общество не увенчались успехом. Почему? Попробуем ответить на этот вопрос, основываясь на конкретных примерах. Внутренний конфликт между различными слоями афганской военно-политической элиты и предпосылки его перерастания в гражданскую войну возникли уже в годы Первой мировой вследствие появления выступавших за введение конституции и проведения широких экономических реформ "младоафганцев" и сторонников традиционного развития страны - "староафганцев". В 20-е годы в Афганистане вновь вспыхнула межплеменная война, остановленная Надир Шахом. Переломным моментом в истории Афганистана могло стать правление генерала Мухаммеда Дауда - сильной харизматической личности. При более благоприятных обстоятельствах этот человек, несомненно, сыграл бы ту роль в процессе модернизации страны, которая в Турции выпала на долю Кемаля. Дауд правил Афганистаном дважды, первый раз в качестве премьер-министра в период с 1953 по 1963 год. Яркий представитель пуштунского национализма, он, расставив своих единоплеменников на ключевых постах в госструктурах и армии Афганистана, настроил против себя лидеров других племен. Кроме того, этот генерал предпринимал решительные шаги, направленные на реформирование общественной жизни страны, отменив, в частности, обязательное ношение женщинами чадры и увеличив число учебных заведений. Однако именно последние шаги Дауда вызвали сопротивление со стороны консервативной части общества - духовенства прежде всего. На сопротивление реформам генерал ответил жестокими репрессиями. На фоне обострения отношений с США Дауд стремился объединить пуштунов за счет территории Пакистана - премьер обрел поддержку со стороны СССР, оказавшего Афганистану широкую военно-экономическую помощь: мы осуществляли поставки в страну боевой техники и обучали у себя афганских офицеров. Недаром в Штатах афганского лидера называли "красным принцем". Впрочем, Дауд смотрел на дружбу с СССР весьма прагматично, невольно заложив основы конфронтации СССР и США в данном стратегически важном для обеих держав регионе. Вновь Дауд захватил власть в стране в результате переворота в 1973 году. Он распустил парламент и Верховный суд, запретил деятельность политических партий. Официальной идеологией даудовского режима была "народная и национальная теория революции". Однако президент недооценил степень консерватизма афганского общества: его шаги, направленные в конечном счете на европеизацию страны, не встретили должного понимания широких слоев населения. В 1978 году он был свергнут в результате военного переворота и расстрелян вместе с семьей. Однако среди афганских коммунистов не оказалось сильной и талантливой личности, подобной Дауду, что привело к постепенной дестабилизации социально-политической жизни Афганистана и его сползанию в пропасть гражданской войны. Во многом этому способствовала неразумная политика афганских левых радикалов, находившихся в плену марксистских догм. Отсюда шаги, направленн