15 февраля 2009 года исполняется 20 лет со дня вывода советских войск из Афганистана. Введенные туда по просьбе его правительства, они совместно с афганской армией вели боевые действия против вооруженной оппозиции 9 лет 1 месяц и 20 дней. Непродуманное и недальновидное решение политбюро ЦК КПСС о военной поддержке, не пользовавшейся доверием у афганского населения, раздираемой внутрипартийными разногласиями правящей Народно-демократической партии Афганистана (НДПА), обошлось советскому народу немалыми людскими жертвами и огромными материальными затратами. Мало было в СССР таких городов и районов, куда бы не пришла скорбная весть о гибели их уроженцев в афганской войне. 11 молодых людей, призванных в Советскую Армию из Гатчины и Гатчинского района, погибли в далекой стране. Это С.В.Шмагнов, В.А.Мокрецов, Ю.А.Денисов, Н.А.Угаров, Г.Н.Ильящук, А.Д.Васильев, Л.Л.Александров, А.В.Николаев, Н.И.Антонович, Н.Н.Яструбенко, А.В.Дорофеев. Вечная им память! Гатчинцам всегда будет напоминать о них памятник, установленный на улице имени Героя Советского Союза И.А.Киргетова. Незадолго до Дня памяти воинов-интернационалистов, отмечаемого в нашей стране ежегодно 15 февраля, историк-журналист В.И.Николаев встретился с участниками войны в Афганистане и попросил поделиться воспоминаниями о пережитом. В Афганистан я был направлен в мае 1983 года и, как все офицеры, видимо, для отвода глаз, сначала был откомандирован в Туркестанский военный округ. Хотя я был капитаном, командиром роты с 10-летним офицерским стажем, но, как и большинство советских граждан, не знал, что в Афганистане наша армия ведет боевые действия - тогда это скрывалось. Нам говорили, что там находится ограниченный контингент советских войск. Ну и что из этого - такие наши контингенты находились и в странах Варшавского Договора: в Германии, Чехословакии, Венгрии, Польше. В общем, вызвали меня из части - я тогда в Гатчинском районе, в Учхозе служил, - в штаб Ленинградского военного округа. Там таких как я, 26 человек собрали. Сказали, что на 2 года отправляют в командировку в ограниченный контингент. На два, так на два, только вот оформляли как-то по казенному: без предварительных бесед, велели сфотографироваться, как оказалось, для заграничного паспорта. Прилетели в Ташкент на пересыльный пункт. Нам рассказали об Афганистане, объяснили, что там происходит, проинструктировали и отправили в Кабул. Здесь я получил назначение на должность командира роты подвоза горючесмазочных материалов в 375-ом отдельном батальоне материального обеспечения. Он дислоцировался в западном Афганистане, в населенном пункте Шинданд, контролировавшемся нашей 5-й гвардейской мотострелковой дивизией. Прибыл я в военно-полевой автопарк, дали мне роту молодых ребят и 101 автомобиль - колонна из них на марше вытягивалась на 3 километра. Боевая задача роте - доставлять грузы, в основном ГСМ, от туркменского города Кушка на границе СССР до города Кандагар на юге Афганистана. В армии у нас бытовала шутка: «Дальше Кушки не пошлют...» Оказалось, нас за эту самую Кушку отослали. Маршрут был дальний. Без малого через всю страну, на поездку туда-обратно давалось 6 дней. Ежедневно по нему проходили по 1000-1500 автомобилей. Мы же не только -40-ю армию обеспечивали, а и самих афганцев. Дорога, как и везде в Афганистане, была для нас опасна, душманы нападали часто. На основных магистралях для защиты наших колонн были оборудованы, кажется, 822 блок-поста, на которых несли службу 22,5 тысячи военнослужащих. Были они и у нас. В первых рейсах нас сопровождали вертолеты. Потом у душманов в изобилии появились «стингеры», и вертолеты стали ходить высоко-высоко, бывало, не дождешься. У меня было свое охранение - 4 боевые разведывательно-дозорные машины (БРДМ) с расчетами. Едешь, наблюдаешь, сигарету за сигаретой куришь. Если в направляющей машине сидишь, видишь: там наш БТР промелькнул, там танк стоит - успокаиваешься. Но все равно, если разведка не сработает, «духи» обрушивают на колонны огонь, воевать они умеют. Когда я первый раз попал в засаду, был просто ошеломлен. Как командир роты, я обязан был оставаться на месте, организовать оборону. Душманы лупят и лупят, не сразу разберешься откуда. Потом прижали их, то ли убежали, то ли мы поразили их. А водители каждый задачу свою знал - скорее уходить из зоны поражения огнем. Бой тот был скоротечным. Потом, когда остановились на безопасном месте и когда у головной машины положили 4-х погибших солдат, я прямо задрожал, то сухо, то в пот бросало. Было страшно и жалко ребят. Потом пришел опыт, всего конечно не предусмотришь, но уже знал, что и как делать. Научился стрелять из всех видов стрелкового оружия, я закончил училище ПВО, там только из автомата, да пистолета Макарова пострелял. А здесь пулеметы, гранатометы, мины... Научился водить все типы автомобилей от «Урала» до БРДМ. Все стало привычным, но ни я, ни один «афганец» не соврет, что не испытывал чувства страха, особенно в неразберихе. Хуже всего было, когда ротные колонны сдваивали, и совсем плохо, если в них оказывались боеприпасы и ГСМ. Тут уж гляди, да гляди. «Духи» подстерегали колонны в самых неожиданных местах. Нападали из засад, минировали дороги. Приходилось бессчетное число раз объезжать разрушенные участки по бездорожью - каменистым ущельям, песчаным барханам, сторониться «зеленки», в которой обязательно подстерегали моджахеды. Я сам дважды подрывался. Однажды в БРДМ - все обошлось благополучно. В другой раз - на тягаче. Грохнуло так, что сбросило меня с «верхотуры». Хорошо, был в каске, надевал её редко, а тут словно предчувствовал. Какой самый памятный случай? Он совсем не боевой. Однажды выезжаю с КПП на «Урале». В кузове на площадке развернута ЗСУ-23, зенитная спаренная установка. Неплохая штука - хорошо «духов» отпугивала, только открытой была: любой снайпер мог поразить расчет. Так вот, выезжаю за шлагбаум, а навстречу БТР. Дорогу ни я, ни он не уступаем. Может, в Бэ-ТэРе подумали, что едет какой-то «чижик», т.е. необстрелянный новичок. Остановились. Я из двери высунулся, из люка бронетранспортера - майор. Кричим друг на друга. Слышу: голос знакомый. Присмотрелся повнимательнее, да это же Петр Михайлович Нелепко из учхоза, он на 8 месяцев раньше меня уехал из части. Тот тоже узнал меня. Выскочили из машин, обрадовались, обнялись. Оказывается, жили совсем рядом, его часть от нашей только колючей проволокой отделялась. Вот такая была встреча. Петр Михайлович тоже живым вернулся, уже много лет работает в Гатчинском отделе образования. Службу в Афганистане я закончил в должности заместителя командира батальона. Вернулся оттуда в мае 85-го. 9-го мая был уже в Горьком. В тот день отмечалось 40-летие Победы. На вокзале меня встречал мой папа. Он был участником Великой Отечественной войны, пришел со всеми наградами на груди, я тоже появился при всех своих наградах. Увидел отец меня таким, даже прослезился. Старый фронтовик был очень горд за меня, а я за него. А на следующий день приехала жена и жизнь стала входить в нормальную колею. Отпуск кончился, я снова приступил к службе, теперь уже в другом месте, в другом гарнизоне. После Афгана она мне показалась пресноватой. В Демократическую республику Афганистан я прибыл в октябре 1983 года и убыл оттуда 11 мая 1985 года, служил в г.Джелалабаде вблизи афгано-пакистанской границы. Но прежде чем рассказать о своей службе в Афганистане, хочу привести некоторые сведения о нашей ветеранской организации и данные об итогах войны. В Гатчинской организации «Российский Союз ветеранов Афганистана» состоит 180 ветеранов афганской войны и других локальных войн. Всего же таких ветеранов в Гатчине и районе по спискам военкомата 316 человек. Организация наша боевая. Когда она создавалась в 2001 году, то задачей № 1 мы поставили установление памятника воинам-интернационалистам, погибшим в Афганистане и Чечне. В Афганистане погибли 11 гатчинцев, в Чечне - 13, среди них солдаты, сержанты, прапорщики, офицеры. Мы задачу свою выполнили - увековечили память погибших воинов. Говоря об итогах афганской войны, хочу привести такие цифры. Через Афганистан прошли 620 тысяч солдат, сержантов, прапорщиков, офицеров и генералов. Из них 546 тысяч принимали непосредственное участие в боевых действиях. Потери составили 15051 человек, санитарные потери (т.е. заболевания гепатитом, холерой, паратифом и другими, выводившие военнослужащих из строя временно) - 469685. Потери вооружения и техники: 118 вертолетов, 333 танка, 147 БМП, БРДМ и БТР, 1430 орудий и минометов, 1369 автомобилей и автотракторной техники. За мужество и героизм при выполнении воинского долга награждены более 200 тысяч военнослужащих, в т.ч. 11 тысяч посмертно; 86 человек удостоены звания Героя Советского Союза, 28 из них посмертно. Вот каких жертв и потерь стоила нам афганская война. Я был чекистом, служил в г.Мары в Туркмении. В Афганистан попал очень просто. Вызвали меня в Ташкент, в особый отдел Туркво и сказали: «Иван Васильевич, ты направляешься в Ограниченный контингент советских войск в Афганистане, в 66-ю отдельную мотострелковую бригаду начальником отдела. Задачи штатные. Какое твое мнение?» Что тут скажешь, отвечаю: «Буду стараться выполнять все задачи». Вот и весь разговор. Прилетаю в Кабул, иду на прием к начальнику особого отдела 40-й армии генералу Румянцеву. «Иван Васильевич, в Джелалабаде в батальоне пропал пистолет. Тебе 3 дня. Найдешь - сработаемся, не найдешь - потом поговорим». Приехал к месту службы. В течение трех дней пистолет был найден: один солдат выкрал, продал афганцу. Завели на него уголовное дело. Оперработники были в каждом батальоне, выходили со всеми на операции. Я находился в штабе бригады. Выходит в горы командование и штаб, и я с ними. Карабкался по горам, спал в снегу - всякое приходилось. Главные задачи: как можно меньше потерь и, чтобы никто не ушел к душманам. Эти задачи были поставлены всей контрразведке. Те, кто перебегали к врагу, о советских Вооруженных Силах говорили только негатив. Их выдумки подхватывали Би-би-си, «Немецкая волна», другие иностранные станции. За такие происшествия надо было отчитываться перед Москвой. 66-я ОМСБР отличалась своей боевитостью. Она часто участвовала в операциях. Участвовал и весь наш особый отдел. Довелось участвовать в крупных операциях: в Пенджшерских, Кунар-ской и др. Из событий, которые произошли во время этих операций, мне, как начальнику военной контрразведки бригады, запомнились два случая. В одном случае нам через свои источники удалось выявить солдата, таджика по национальности, пытавшегося во время боевых действий уйти к душманам. Мы его задержали и переправили вертолетом в Джелалабад, где с ним поработали и он признался, что да, хотел уйти к душманам. Другой эпизод тоже произошел на «боевых», во время операции. Солдат-узбек, находясь на высоте 3150 м, будучи в недружественных отношениях со своими сослуживцами, бросил в их окоп гранату. Я в это время находился тоже на этой сопке. Мы быстро сумели найти вещественное доказательство - чеку от гранаты и солдат признался, что она выброшена им. Еще он сказал, что он ненавидит русских. Мы его передали в трибунал и он получил 8 лет заключения. В то же время у нас в бригаде были сильные и боевые подразделения, состоявшие из представителей среднеазиатских народов: 6-я рота и разведрота, укомплектованные выходцами из Узбекистана и Таджикистана. Они хорошо ориентировались в горах, знали местныее обычаи и очень помогали командованию при проведении операций. Города Джелалабад и Асада-бад находились недалеко от пакистанской границы, через которую в Афганистан было проложено множество троп, и которые ни афганская армия, ни мы не могли перекрыть. По этим тайным тропам в Афганистан моджахедам переправлялось оружие, боеприпасы, пополнение в бандформирования. Мы постоянно вели боевые действия с ними. Очень часто помогали другим частям. Люди в бригаде подобрались хорошие, мужественные, ценившие не на словах, а на деле войсковое товарищество. Представьте, ночь, прилетел вертолет, доставил раненых. И если им