Дверь центрального входа в московскую гостиницу «Севастополь» не закрывается ни на минуту — плотный поток посетителей без остановки вливается в серое 16-этажное здание, расположенное метрах в ста от одноименной станции метро. Гостей с порога встречает объявление: «торговые этажи со 2-го по 16-й». Каждый номер «Севастополя» — аналог контейнера на вещевом рынке. Постоянные покупатели не останавливаются у очереди к лифтам, а проходят мимо, сразу на «черную» лестницу — на любой этаж быстрее подняться на своих двоих, чем ждать, пока освободится хотя бы одна лифтовая кабина. Постояльцы «Севастополя» здесь и живут, и торгуют. В 90-х в гостинице обосновались беженцы из Афганистана. Вокруг них и сложился стихийный рынок. Сейчас тех, кто покинул Кабул и Джелалабад вместе с советскими войсками, почти не осталось. Бывшие министры афганского правительства, генералы армии прожили в России лишь несколько лет — поняв, что вернуть власть им никто не поможет, предпочли уехать дальше на запад — в Германию и Францию. Оставшиеся афганцы — по-прежнему занимаются торговлей. Фарид Абдулбаки Партау продает одежду и обувь на 12-м этаже «Севастополя». В прошлом он — сотрудник службы безопасности Афганистана. Первый раз приехал в Москву в 1980-м году — его, как одного из лучших студентов кабульского политеха «по обмену» отправили учиться в СССР. Вернувшись на родину, он не смог устроиться по специальности. «Когда я приехал, вокруг уже была война. В то время в Афганистане работали всего две угольные шахты, а моя специальность связана с добычей металлов — железо, медь, золото. Провинции, в которых правительство намеревалось начать разработки месторождений, были под контролем моджахедов», - вспоминает он. В афганском аналоге КГБ Фарид дослужился до майора, утверждает, что в основном «работал с документами». «Работы у меня было достаточно — приезжало много советников из СССР, они не знали ни дари, ни пушту», - объясняет Фарид (основные языки в Афганистане). Режим, сторонником которого был Фарид, после вывода советских войск продержался почти 3 года. Для бывших сторонников тогдашнего лидера, доктора Мухаммеда Наджибуллы, это предмет гордости. «Вывод советских войск был правильным шагом, отстоять независимость страны — это был наш долг, а не русских. У нас была сильная армия. И мы без всякой иностранной помощи противостояли вторжению из Пакистана», - считает афганец. Фарид уехал из Кабула раньше, чем власть перешла в руки от Наджибуллы к полевым командирам: «У нас не было возможности там остаться. Моя супруга москвичка, блондинка, очень сильно выделялась. Так как я работал в органах, я раньше понял, что здесь скоро будет другая власть, и что нам будет тяжело выжить. Пришлось уехать сюда, в Москву». В Афганистане у бывшего майора остались родственники, он поддерживает с ними связь. Последнее время, после того, как войска НАТО свергли власть движения Талибан, старается хотя бы раз в год съездить на родину. К американцам у Фарида отношение настороженное: он считает, что именно они виноваты в афганской междоусобице. «Кто создал моджахедов, кто создал Талибан? Все это наемники, обученные в Пакистане», - уверен он. Примерно тех же взглядов придерживается Шахвали Паивастун , друг Фарида. Нынешний торговец дешевой электроникой до эмиграции был уважаемым человеком — преподавателем в ВУЗе. Накануне падения просоветского режима он уехал в Москву, учиться в аспирантуре. Говорит, что обратно ехать не было никакого смысла — кому нужен специалист по нефтехимии, когда талибы закрывают даже школы? Уехавшие и обосновавшиеся в «Севастополе», напротив, открыли национальную школу. Прямо тут же, в гостинице. На деньги спонсоров даже создали поликлинику. Оба заведения, лишившись финансирования, прекратили свое существование в позапрошлом году. Теперь второе поколение эмигрантов ходит в обычные московские школы. На возможность репатриации оба эмигранта смотрят скептически. Ввод войск НАТО не сделал жизнь в Афганистане безопаснее — говорит Фарид. Советские войска были гуманнее. «У американцев слишком доверяют технике. Собрались люди на свадьбу или на похороны. Со спутника это просто толпа в 300-400 человек, спутник не может определить, боевики это или мирные жители. Военные делают вывод, что это банда, и выпускают ракеты», - рассказывает он. К тому же, к бывшим членам Народно-Демократической партии Афганистана и американцы, и нынешние официальные власти относятся с подозрением. Шахвали приводит в пример историю, случившуюся с его знакомым: «Человек приезжает со своим дипломом, хочет устроиться. Ему прямо говорят — ты зачем приехал? Ты не наш, ты шпион. Так что найти достойную работу практически невозможно». Шахвали, в свою очередь, тоже относится к американцам с недоверием. Считает, что для них борьба с террором — только повод для присутствия в Афганистане. Он по-прежнему убежден, что партия, в которой он состоял, удержала бы власть и без советской помощи. «Была договоренность между СССР и США — СССР не поставляет нам оружие, а США прекращает поддержку оппозиции. Москва свои обещания выполнила, а американцы обманули». Через тридцать с лишним лет после начала войны оставшиеся в России афганцы верят, что мир на их родине все-таки возможен. «У нас говорят — после каждой темной ночи есть светлый день, обязательно все закончится. Сто лет после вторжения англичан (имеется в виду третья англо-афганская война 1919 года, Д.Т.) не было войны. Главное, чтобы афганский народ договорился сам между собой. Тогда можно будет думать о том, чтобы отстоять независимость от любых оккупантов». Пока бывшие беженцы налаживают национальное единство среди диаспоры — сейчас создается организация, которая представляла бы интересы эмигрантов.